ФОРМУЛА ЛОМОНОСОВА: УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ, СУВЕРЕНИТЕТ, ПАТРИОТИЗМ

Накануне пленарного заседания LIV Ломоносовских чтений главный редактор Молодежной online-газеты Arctic Vector (САФУ) Наталья Авдонина встретилась с генеральным директором Межрегионального общественного Ломоносовского фонда Павлом Журавлёвым.

В чём состоит главный завет Михаила Ломоносова для России XXI века? Ко Дню рождения великого учёного мы обсудили с генеральным директором Межрегионального общественного Ломоносовского фонда Павлом Журавлёвым, почему его подход к науке вновь актуален, как воспитывать новых «Ломоносовых» и почему образ первого русского академика нуждается не только в памятниках, но и в современном музее в Архангельске.

Павел Сергеевич, начнем с подхода Ломоносова к науке. Он был универсалом, энциклопедистом, и в 90-е годы такой подход тоже ценили. Сегодня же часто говорят, что универсальность – это не очень хорошо, что нужно быть узким специалистом. Как вы думаете, достиг бы Ломоносов сегодня таких же высот со своей многозадачностью?

Узкая специализация – это удел скорее XX века. Если говорить об оценке Михаила Васильевича Ломоносова как о ученого, то здесь важны два аспекта. В нашей современности одному человеку почти невозможно в одиночку совершить значимое, а тем более уникальное, научное открытие, как это неоднократно делал Михайло Ломоносов, в силу своей универсальности. Сейчас это, как правило, результат коллективных усилий, зачастую работа территориально распределенных групп, сетевых структур, требует массу данных, знаний. Но есть, без сомнения, и исключения.

С другой стороны, сегодня и никакой узкой специализации уже быть не может. Междисциплинарность – основа для поиска новых знаний или новых технологий в нашем веке. Открытия происходят на стыках наук, даже разных отраслей. Биологии с гуманитаристикой, медицины с ядерной физикой и т.д. Это требует от современного ученого универсального подхода.

В этом плане Ломоносов предвосхитил будущее, хотя, конечно, на уровне знаний своего времени. Теперь вся наука универсальна, каким был гений Ломоносова. Произошел возврат, отрицание отрицания, если хотите. Сегодня от рядового исследователя требуется универсальный взгляд на предмет изучения. Время для таких ярких фигур в науке, как Ломоносов, ныне, в нашем веке, увы, фактически прошло. Это не отрицает талант и гениальность человека. И кто знает, что ждет человечество и науку впереди...

В защиту величия Ломоносова хочу сказать, что он был не только гениальным ученым, предвосхитившим века, но и научным лидером. А научные лидеры такого уровня, которые умеют объединять, учить, организовывать, перспективно направлять поиск всегда востребованы. А наш Ломоносов – крупнейший созидатель и организатор российской науки.

Мы часто говорим о нем как о первом русском академике, ученом-энциклопедисте, основателе Московского  университета, а вот как основоположнике научных школ, которые развиваются до сих пор, редко. А в этом контексте почти вся наша отечественная наука – ломоносовская. В церкви, например, важна апостольская преемственность, есть своя преемственность и в научных школах и направлениях. Удивительно, но в своем большинстве наши научные школы восходят к Ломоносову, к его ученикам и последователям! Тем самым Ломоносов заложил основу нашей отечественной, и самое важное, суверенной науки. А понятие суверенной науки – это уже категория XX – XXI веков, неотъемлемая черта великой державы, претендующей на подлинную независимость. Вот ведь каков Ломоносов! Это хорошо понимали наши гениальные умы: от Пушкина до Вернадского, от Менделеева до Вавилова и Келдыша.

Тогда вопрос про современность. Если бы Вы сегодня учреждали грант для молодых ученых имени Ломоносова, на какую сферу вы бы ориентировались? И какие принципы заложили бы в этот грант?

Для нас, для Архангельского Севера, Ломоносов – это в первую очередь мощный имиджевый ресурс. Все, что создавалось здесь в последние полвека в организационном и содержательном плане, опиралось на его имя. С этим именем открывались двери многих кабинетов и принимались важнейшие решения, определившие картину мира современной Архангельской области. И не только научную,  образовательную, культурную, но и индустриальную.

Что касается молодых ученых, то я убежден: сегодня нужны не адресное финансирование единиц, а массовая поддержка. Молодому исследователю в первую очередь необходимы средства на научный поиск и представление своих первых результатов. Поэтому лучше меньше денег, но большему количеству людей. Поддержка должна быть широкой, на низовом уровне – гранты, стипендии. Мы же не знаем, кто из них станет Ломоносовым?!

А если поддерживать лишь избранных из уже избранных, то ничего толкового не получится. Только из массы лейтенантов может появиться гениальный полководец. Так и в науке. Кроме того, научная школа предполагает коллектив, я об этом уже говорил.

У нас так много всего названо в честь Ломоносова, как и в честь Арктики. Не кажется ли, что мы тем самым обесцениваем это имя?

На самом деле, никоим образом. Да и немного, на самом деле. Это нам, вовлеченным, так кажется. Я давно предлагаю, чтобы социологи оценили, насколько молодежь, да и уже не только (советские просвещенные и читающие поколения сменяются), знакома с Ломоносовым, как глубоко?

Нас в России и в мире знают как родину Ломоносова. Это тоже наш бренд. Даже синоним Архангельского Севера, если хотите. Многие задаются вопросом, а почему такой как Ломоносов на Севере родился? Для меня это вопрос имеет философскую  связь с такими вопросами как, а почему на Севере сбереглась культуры Древней Руси? А почему северные Новгород, Ладога и летописные Холмогоры – одни из центров зарождения российской государственности и одновременно присущего только российской цивилизации особого диалога культур и т.д.?

А Михайлу Ломоносова как универсального человека люди не так уж и хорошо знают. Точнее о нем знают, но не всегда понимают феномен этой удивительной личности. А мы, северяне, можем и должны знать больше и этим «ресурсом» пользоваться. И пользовались в последние десятилетия весьма успешно. Уменьшать «его присутствие» – значит уменьшать наши ресурсные возможности. Хотя, конечно, не только в этом вопрос.

И еще, не могу не сказать. У нас до сих пор нет нормального  (как у всех) музея Ломоносова! Есть муниципальный музей на острове в здании, не ремонтировавшемся толком с 1941 года, но государственного, современного, во всей полноте, музея нет. Нет ломоносовской усадьбы, точнее подворья, хотя бы воссозданного, как часто в стране нашей бывает.

Недавно на нашей встрече с главой города была высказана идея: почему бы в строящемся кампусе «Арктическая звезда» не создать музей М.В. Ломоносова? Это мог бы быть музей не только личности, а достижений северной науки, истории научного освоения Арктики. Ведь это всё ломоносовское наследие, где можно показать наши достижения и заслуги. Аналог политехнического музея, если хотите.

Вы уже кому-то озвучивали идею музея?

Идею высказал Денис Железников, И мне, и главе города она «зашла». Если Ломоносовский фонд вместе с университетом, носящим имя Ломоносова и главным актором будущего кампуса, выступит с такой инициативой, это было бы правильно.

Ломоносов ввел много научных терминов. Сегодня мы вроде бы за чистоту языка, но появляются новые слова, вроде бы русские, а вроде и нет. Например, «вайб». Как вы относитесь к таким словам?

Как русский человек и в хорошем смысле консерватор, я это не очень одобряю. Но многие заимствованные слова уже обрусели и стали частью, например, научного языка. Кстати, иметь свой научный язык – это тоже признак суверенитета и прерогатива в мире совсем немногих. А русский язык был и должен оставаться языком науки. Таким его сделал Ломоносов.

Но языки развиваются... Что-то отмирает, что-то появляется. Для русского языка главное сохранить ядро – церковно-славянский язык. Если бережешь, владеешь этим ядром, то язык не умрет, само собой будет рождаться отторжение к излишним заимствованиям. Это всё Ломоносов, между прочим, и современное языкознание с этим согласно. Читайте тексты на церковно-славянском и сразу обратите внимание, что ваш повседневный язык как бы очистится, помолодеет, станет красивее.

Конечно, должна быть какая-то программа по сохранению языка, поддержка на уровне СМИ. Но полностью избавиться от новых слов невозможно.

Ломоносов был человеком эмоциональным, часто участвовал в дискуссиях. Как вы думаете, что в современном научном мире вызвало бы у него наибольшее неприятие или желание поспорить?

Думаю, современный космополитизм, преклонение перед иностранными оценками. Например, когда ценность российского исследователя определяется не с точки зрения пользы для науки, государства и общества, а некими внешними, зарубежными рейтингами. Вот этому он, вероятно, сопротивлялся бы. Особенно в гуманитарной сфере. И конечно, та самая «наукометрия», которая, к сожалению, с самого начала приобрела коррупционный характер, а потом стала работать против государственных интересов, уводя ценные исследования и данные за рубеж. Сколько знаю ярких имен в науке, которые задавлены такой «наукометрией» и прекратили работу, или уехали. Ломоносов, как патриот до мозга костей, на это бы резко реагировал, по-ломоносовски...

Если бы Вам, как директору фонда, предложили сформулировать формулу или код личности Ломоносова, что бы вы в него включили? Кто он для вас?

Попробую. Во-первых, он – русский человек, выросший на основе русской культуры. Только наш Север сберег древнерусскую культуру и древнерусскую ментальность, и Ломоносов полностью впитал этот пласт. Это очевидно.

Во-вторых, его уникальная природная наблюдательность, стремление к знаниям, и та особая северная природа, которая этому способствовала, формировала его характер и жизненные вопросы.

В-третьих, книжная ученость века Просвещения и одновременно глубокая и осмысленная вера в Бога, от которой он никогда не отходил.

Наконец, это эпоха Петра, которая дала ему возможность реализовать себя в качестве ученого. Он сам стал подобен Петру Великому, но в науке и просвещении.